Введение
Гуманизм в широком смысле, как взгляд на мир, ставящий в центр своего внимания и заботы ценности человеческого существования, возник тогда, когда главными героями истории перестали быть боги и духи. Произошло это в пятом-третьем столетии до нашей эры, в тот период, к которому Карл Ясперс относит появление «оси мирового времени». На этом этапе истории у человека впервые появились представления о присущих ему самостоятельных возможностях и границах его существования. С тех пор гуманизм проделал непростую эволюцию. Насчитывают столько видов гуманизма, сколько существовало и существует типов культур и цивилизаций. Говорят о гуманистических ценностях античной Греции, древнего Китая и древней Индии, европейского Возрождения и эпохи Просвещения и даже постпросвещения, понимая под ними гуманистические воззрения современного западного общества. Кроме того, различают гуманизм религиозный и светский.
Николай Бердяева называл гуманизмом «признание высшей ценности человека в жизни мира и его творческого признания» . Если следовать этому определению, то гуманистические мотивы можно найти у очень и очень многих философов и ученых всех времен и народов. Например, можно легко показать, что Карл Маркс был гуманистом и точно так же нетрудно указать на пределы его гуманизма: ставя своей целью освобождение человека из-под власти капиталистических отношений, уродующих человеческое бытие, он, следуя гегелевскому пониманию свободы как осознанной необходимости, видел в воле человека проявление всего лишь исторических условий, сил и влияний, а потому подчинял ценности индивидуального существования идеалам некоего справедливого и совершенного общества будущего. В этом, гуманистическом, смысле философия Льва Исааковича Шестова оказывается полной противоположностью марксизму, а также всякому другому учению, которое ставит общественные ценности выше человеческой индивидуальности. Немного можно найти философов в истории мысли, которые бы так же последовательно и упорно, как Л. Шестов, придерживались протагоровского высказывания «человек есть мера всех вещей». В этом смысле, наверное, было бы слишком поверхностным считать, что философия Шестова лишь окрашена в гуманистические тона. Она является гуманистической по своему существу.
Именно последовательность в развитии и защите убеждения, что главной ценностью являются не социальные идеалы, а жизнь и свобода конкретных людей, делает воззрения Шестова крайне актуальными и значимыми для современной эпохи.
Просвещение объявляло лучшим общество, построенное на прочных основаниях Разума, который способен озарить своим светом сознание людей, показать им путь счастливой и гармоничной жизни. Последующая, постпросветительская, философия показала, что человеческое сознание как и человек в целом определяются сложнейшим комплексом внутренних и внешних обстоятельств и условий жизни, и что внутренние резервы самодетерминации личности раскрыты еще весьма и весьма слабо. Разными способами и в различных направлениях доказывалось, что жизнь (понимается ли под ней социально-экономический базис, народный дух или человеческая экзистенция, например, в хайдеггеровском смысле) первичнее разума, а поэтому главная задача заключается в том, чтобы освободить человека от условий, извращающих человеческое бытие. Однако, как показала история, «освободители», скажем, в коммунистическом или фашистском облике, оказываясь у власти, устанавливали режимы, которые были еще более жестокими и изощренными, чем прежние деспотии и оставляли еще меньше свободы, чем те, которые свергались под различными, в том числе и, казалось бы, вполне гуманистическими лозунгами.
Похоронив и презрев эти режимы, мировая история в конце двадцатого века доказала, что всякая попытка установить обязательность или, тем более, господство каких-то общих ценностей, какими бы благими намерениями при этом ни руководствовались, и подчинить им волю и свободу людей, обречена на перверсию и провал. Наиболее жизнеспособными оказались те общества, которые более всего учитывают и защищают как можно более широкий спектр интересов и волеизъявлений людей, как конкретных, свободных и ответственных индивидов. Тем самым история подтвердила правоту философов, которые, подобно Шестову, утверждали, что человеческая индивидуальность есть главная ценность и сила этого мира.
Без преувеличения можно утверждать, что Лев Шестов является актуальным, востребованным философом нашего времени. Его мировоззренческий опыт необходим, чтобы помочь нам избежать ошибок прошлого и лучше понимать вызовы современной жизни.
О творчестве Шестова написано огромное количество книг и статей, как в России, так и за рубежом. Многие исследователи, так или иначе, указывали на высокую оценку Шестовым человеческой свободы и индивидуальности, на его веру в безграничные возможности человека. Однако работы, тем или иным образом связанные с анализом гуманистического характера воззрений Шестова, стали появляться только в 90-е годы.
В 1992 году была защищена диссертация Н.К. Батовой «Гуманизм философии Льва Шестова», которая, нам представляется, стала лишь робким подступом к проблеме. Значительная часть диссертации посвящена влиянию на формирование мировоззрения Шестова философских взглядов Плотина, а также Фридриха Ницше. Автор пишет, на наш взгляд, совершенно неоправданно, что «плотиновская трактовка добра и зла предопределила понимание Л. Шестовым свободы выбора, свободы воли» , но при этом в диссертации практически не говорится о Ф. Достоевском, В. Шекспире, Ф. Ницше, С. Кьеркегоре, оказавших на Шестова неизмеримо большее влияние. Собственно философии Шестова посвящена одна треть диссертации, а именно раздел, озаглавленный «Вера как основа суверенной личности». Однако фактически темой этой диссертации стал не анализ шестовского гуманизма, а изложение основных идей философии мыслителя. При этом автор не рассматривается даже вопрос о том, чем философское понимание Шестовым веры отличается от традиционных религиозных верований. Впоследствии основные тезисы диссертации были изложены Н.К. Батовой в книге «Вязь души моей».
Действительный, а не формальный интерес к гуманистическим мотивам творчества Шестова проявился в последние годы. Это связано, прежде всего, хотя и с трудным, но постепенно проникающим в жизнь и сознание людей, духом демократии и свободы, а в более специфичном смысле – с развитием в России гуманистического движения, созданием в середине 90–х гг. Российского гуманистического общества, начавшего издавать журнала «Здравый смысл». Авторы, объединившиеся вокруг этого журнала, часто обращаются к идеям Шестова и используют их в своем творчестве. Со временем стали появляться работы, специально посвященные гуманистическим воззрениям мыслителя. В 1999 г. в журнале «Здравый смысл» была опубликована статья Ярослава Головина «Дерзновенная борьба за человека (О философской эволюции Льва Шестова)» , в которой обозначены некоторые гуманистические мотивы творчества философа: противостояние любым попыткам ограничить свободу; критика морализма, ставящего безличностные нормы и принципы выше человеческой личности; трагичность человеческого существования. Годом раньше, в 1998 г. в книге «Твой рай и ад. Человечность и бесчеловечность человека: Философия, психология и стиль мышления гуманизма» (Алетейя – Логос, СПб–М.) В.А. Кувакин показал значение творчества Шестова для модернизации и более глубокого обоснования современных гуманистических представлений о человеке и его творческой природе. В 2001 году на VII Российском симпозиуме историков русской философии А.А. Кудишина выступила с докладом «Метафизический скептицизм как методологическая основа гуманизма Л. Шестова» . В нем показывается, что в основе скептицизма философа лежит радикальное понимание свободы человека.
Вместе с тем, ни в отечественной, ни в зарубежной литературе о Шестове так и не появилось исследования, в котором была бы поставлена задача системного и достаточно полного анализа и осмысления гуманистических оснований мировоззрения этого сложного и, как полагают некоторые историки философии, загадочного, одинокого и все еще мало понятого мыслителя. Вот почему стремление ликвидировать этот пробел стало основной целью этой работы. В ее центре – исследование особенностей гуманистических воззрений Льва Шестов, критическое изучение того, насколько он последователен в защите, модернизации и развитии фундаментальных гуманистических принципов и ценностей. Решение этой общей задачи вызвало необходимость анализа понимания Шестовым задач философии, специфики критики им моральных учений, исходящих из принципов автономной морали, провозглашающих определенные этические принципы и нормы в качестве высших и обязательных правил достойного человеческого существования.
Важным оказалось выявление своеобразия и гуманистического потенциала экзистенциальной философии трагедии Л. Шестова, экзистенциальной – в смысле связанной со смыслом человеческого существования, со смыслом или бессмыслицей жизни и смерти человека.
Еще одной уникальной чертой гуманистического мировоззрения Шестова оказалась включенность в него радикального скептицизма, критики им некоторых тупиковых следствий рационалистической традиции философии мысли, а также сциентистского мышления.
Объективность как непременный принцип исторического исследования потребовал определить те параметры религиозной философии Шестова, которые сделали его гуманизм религиозно окрашенным.
Не менее существенным стало и выяснение значимости идей Шестова для современных гуманистических представлений о человеке и его месте в мире.
В качестве базового понятия гуманизма была выдела идея человека как приоритетной ценности, из которой нужно исходить при оценке общественных теорий, социальной практики и межличностных отношений. Эта идея была принята в качестве главного критерия содержательного анализа воззрений Шестова и критики им философских, моральных и религиозных учений. В ходе исследования нельзя было избежать сравнения взглядов Шестова с воззрениями других философов, провозглашавших гуманистические идеи, а также с идеями ведущих теоретиками современного гуманистического.
В настоящей работе нет отдельной главы, посвященной воздействию различных мыслителей на формирование взглядов Шестова. Это связано с тем, что в данном случае его философская позиция изучается не в целом, а только в некоторых – гуманистических – аспектах. Вместе с тем, влияние, которое он испытал со стороны Достоевского, Ницше, Кьеркегора, Шекспира, а также своеобразие исторического контекста, в котором жил и работал Шестов, рассматриваются при анализе тех идей философа, которые имеют отношение, прежде всего, к пониманию им глубинных установок гуманизма.
* * *
Ставя перед собой задачу рассказать о Шестове как гуманисте, я, тем не менее, весьма далек от мысли, что этот рассказ будет всесторонним и исчерпывающем. В самом деле, просто невозможно представить себе всю полноту мыслей и чувств такого глубокого и непростого мыслителя, каким был Лев Шестов. Кроме того, речь идет именно о мировоззренческих установках философа, точнее было бы сказать, – частного мыслителя, а еще точнее – живого конкретного человека, мучимого неотступными вопросами о человеке, его судьбе, страхах и надеждах, мечтах и колебаниях, рабстве и свободе, дерзновении и покорности, смысле его жизни и смерти. Эти мучительные бесконечные размышления, скрываемые и врачуемые иронией, скепсисом, сарказмом и как будто бы даже цинизмом – выражения личности, ее частного существования, не имеющего обязательной связи с проговариванием или изложением на бумаге этого индивидуального опыта переживаний и экзистенциального мышления. Поэтому легко предположить, что то мировоззренческое, т.е. истинно личностное, которое оказалось выплеснутым на бумагу, есть не более чем надводной частью айсберга, каковым было мировоззрение философа.
Прикосновение к этой огромной духовной реальности дает ощущение величия, красоты, неисчерпаемости и неподитоживаемости человека, всякого человека, а не только гения, «учителя мудрости» или героя, поскольку, как это ярко показал Шестов, каждый из нас оказывается «голым» на последних рубежах жизни и у каждого из нас есть «корни души», достигающие реальностей, где все одинаково возможно и невозможно, и где даже бывшее может стать не бывшим.