Российское гуманистическое общество

Заключение: аргумент от откровения

Аргумент от откровения (Бог существует, поскольку он дал нам знание о своем существовании в откровениях) является центральным для многих религий. Вмешивался ли Бог в прошлые времена в человеческую историю? Открывал ли он себя избранным людям? Имели ли место божественные откровения и были ли они переданы нам точно, без искажения?

Утверждение о существовании божественных откровений есть эмпирическое утверждение. Мы можем исследовать его фактуальное содержание, определять силу его очевидности и степень истинности. Поскольку мы исследуем «логику» аргумента от откровения, позволительно спросить, насколько очевидным должно быть утверждение о том, что божественное откровение существует, чтобы мы могли признать его истинным? Аргумент откровения является квазииндуктивным аргументом. Он может принимать следующие формы. (1) Некое божественное существо — Иегова, Аллах, Бог Отец — являет себя отдельным, особо избранным лицам (пророку, апостолу, святому) и передает нам через них свои послания. Бог являет свое присутствие и намерения прямо или через своих посредников — ангела, Святого Духа или своего сына Иисуса. (2) Переданные послания облекаются в форму истин, притч, заповедай или запретов. Они носят обязательный характер и даны в качестве руководства для наших верований и морального поведения. (3) Тем не менее, вера в реальность божественных откровений основана на свидетельствах людей. Обычно каждая религия содержит предание о пророке, ставшем свидетелем божественного присутствия и/или получившем благую весть о намерениях Бога. Явления божественных откровений относительно редкое событие. Поскольку они случаются не так часто, наше знание о них носит преимущественно исторический характер. (4) Однако именно на основе ссылок на него делается вывод о существовании Бога. Аргумент от откровения, таким образом, призван показать, что Бог существует и что он оповестил человечество о своих намерениях.  Мы рассказывали о разных случаях откровения, признанных священными различными религиозными традициями. Должны ли мы признавать пророчества божественными? Являются ли поздние откровения более убедительными по отношению к древним или наоборот? Откровения Нового Завета вытесняют откровения Ветхого Завета. Коранические откровения дополняют и заменяют иудейские и христианские. Откровения мормонов замещают Ветхий и Новый Заветы (мормоны также отвергают ислам), но в свою очередь отрицаются другими христианскими церквами.

Существует какое-либо объяснение противоречивого характера откровений? Поскольку Бог являет себя в различные эпохи, возможно он передает различные послания? Но какие из них должны служить нам руководством в жизни? Моисей, Мухаммад и Джозеф Смит практиковали полигамию, обосновывая ее предписанием свыше. Должно ли это означать, что защита христианами моногамии как единственной законной формы брака, ошибочна? Чьи откровения являются подлинны ми, а чьи — ложными? Странно, что Бог говорит столь различные вещи и столь различными способами и что в мире имеются альтернативные системы священства, следующие различным традициям откровения и предусматривающие разные комплексы правил и запретов. Какие из них выражают подлинное слово Божье, а какие нет? Должны ли мы признать одновременно Ветхий Завет, Коран, Книгу Мормона, а также откровения от Элен Уайт, Мэри Бэйкер Эдди, преподобного Муна и множеств других пророков, провозгласивших себя божественными избранниками? Или нам надо быть избирательными и доказывать, как, но сути, делает каждая отдельная религиозная система, что только некоторые откровения истинны? Например, христиане непреклонно отвергают Муххамада как лжепророка, отрицавшего, что Иисус сын Божий. Трудно разрешить противоречия между всеми известными религиозными откровениями.

Я смею утверждать, что никакие религиозные откровения не могут быть признаны истинными, хотя бы потому, что они грубейшим образом нарушают элементарные каноны здравого смысла, в частности индуктивную очевидность. К сожалению, часто считается, что вера в традицию, основанную на откровении, находится за пределами критического анализа. Вера человека обычно основывается на этнической принадлежности (за исключением случаев смены вероисповедания), обычно он принимает веру своих предков и отрицает верования других групп и обществ. Часто очень трудно провести объективное исследование оснований религиозной веры. Тем не менее, можно и нужно задаваться критическими вопросами о ее природе.

Я хотел бы сформулировать несколько ключевых из них. Во-первых, действительно ли откровение имело место? (1) Сколько людей наблюдали его и могут подтвердить, что оно происходило? Как мы знаем, Моисей, Мухаммад и Смит были одни, переживая опыт божественного откровения. (2) Кто первым сообщил об откровении? (3) Была ли утеряна его первая, подлинная форма? Изменялась ли она при передаче в устной традиции? Была ли она искажена проповедниками ради дела веры? Ветхий Завет и Коран претерпели некоторую трансформацию и но этой причине критики не раз ставили вопрос об их исторической подлинности. (3) Важнейший вопрос возникает в связи с оценкой откровения: может ли факт получения откровения быть подтвержден объективными и беспристрастными наблюдателями? Существуют ли его независимые доказательства? Ни в одной из рассмотренных нами религий это последнее условие не было соблюдено, хотя, когда Мухаммад или Элен Уайт впадали в транс, рядом с ними находились другие люди.

Что может подтвердить правдивость свидетельства очевидцев? Конечно, существуют непосредственные свидетели, основывающие свои показания на прямом наблюдении. Но если пророк получил божественные откровения в одиночестве, то мы можем задать вопрос, точны ли его описания своих видений? Мы можем спросить, насколько он был правдив? Являлся ли он неуравновешенной личностью? Страдал ли он галлюцинациями? Верил ли он самому себе? Очевидно, что нужно с большой осторожностью относиться к необычным переживаниям, которые человек испытывает в сугубо личном опыте. Люди много чего видели — от розовых слонов до зубастых эльфов, и конечно мы не можем принять эти свидетельства просто потому, что люди ссылаются на то, что они их наблюдали. Сейчас необходимо отметить важность доступных вторич-  пых свидетельств, подтверждающих откровения. Это независимое подтверждение может быть двух видов. (1) Первый тип можно назвать слабым. Это случаи, когда очевидцы действительно присутствовали при факте откровения, общении пророка с божественным существом, но сами не видели и не слышали их. Самое большее они могут подтвердить, что пророк или ясновидец действительно верит в свои видения. В Деяниях рассказывается, что те, кто сопровождал Павла но дороге в Дамаск, когда он лишился речи и ему был слышен голос, ничего не видели. У нас нет независимого подтверждения тому, что тогда случилось, поскольку очевидцы не названы, а их свидетельства не записаны. (2) Более весомым является показание свидетеля, не только присутствовавшего, но и самого видевшего и воспринимавшегося вещие голоса и видения. Почти ни в одном из рассмотренных нами случаев это не было доступно даже минимальному числу свидетелей.

Следующий вопрос звучит так: даже если мы допустим, что опыт откровения произошел в реальности, как нам истолковывать его описание. Возможны два объяснения: (1) Откровение действительно по своему происхождению является божественным и дано божеством или его посланником или (2) существуют иные, естественные каузальные объяснения случившегося. Что это за объяснения? Возможно человек, получивший опыт откровения (если он был полностью личным и субъективным явлением), был шизофреником, страдал галлюцинациями или психозом. Мы знаем из многочисленной психологической литературы, что миллионы людей страдают галлюцинациями, и многие из них утверждают, что слышат голоса или наблюдают видения и уверены в их реальности. Возможно, что религиозные пророки страдали эпилептическими припадками. Трудно постфактум ставить медицинский диагноз, однако, можно дать рациональное истолкование «состояниям откровения».

Другое объяснение поведения так называемых религиозных пророков заключается в предположении, что, претендуя на обладание сверхъестественными способностями, они просто используют магию и колдовство для привлечения приверженцев. Их рассказы об откровениях направлены на то, чтобы пробудить благоговение и чувство непостижимого в душах  людей. Если древние императоры оправдывали свою власть божественным происхождением, почему бы не прибегать к такому же объяснению пророкам?

Претензии на божественные откровения имеют серьезный политический смысл. Вождь способен лучше управлять войсками и сражаться с врагами, если его поданные верят, что он избран Богом. Ссылка на то, что его откровения не придуманы им самим, но даны Богом, имеет важное психологическое значение для религиозного пророка, позволяя ему легче достичь своих намерений. Это один из самых эффективных способов вселить страх в сердца простых людей, заставить их повиноваться и даже жертвовать собой ради святого дела!

Существует комплекс причин и мотивов, способных объяснить стремления людей прибегать к ссылкам на откровения: психическая неуравновешенность, желание политической власти, экономическая выгода или месть. Даже если поначалу человек испытывает смутную и путаную веру в божественное предназначение своей миссии, то со временем, если его слова находят поддержку, он может начать убеждать других в своей причастности к божественному источнику. Впоследствии его власть, влияние и слава могут возрасти до такой степени, что искушение продолжить убеждать людей в том, что он получает откровения от Бога, может вызвать сопротивление со стороны власти и общественности. Побуждения к новым откровениям могут подпитываться им самим и уверяемый другими, что он обладает особой связью с божеством, «пророк» может начать верить, хотя бы отчасти, что его власть имеет божественный источник. Это объяснение поведения религиозных пророков, по-видимому, более приемлемо, чем любое фантастическое представление о Боге, сходящем с небес и являющегося небольшому числу пророков.

Факты древних пророчеств в значительной степени погребены под песками истории, что затрудняет их эмпирический анализ. Я могу предложить только несколько возможных альтернативных способов исследования. Давайте спросим: как мы должны относиться к откровениям, которые могут появиться в наше время? Предположим, что мы встретились с человеком, который заявляет, что он обладает способностью говорить с Богом и получает от него особые заповеди, которым мы обяза-  ны следовать. (Я иногда встречал таких людей на улицах, возможно, вы тоже). Что мы можем сказать о таком человеке? Кто он? Представляет ли он опасность для себя и других? Должны ли мы отнестись к нему с юмором, как безобидному чудаку? Если же он собрал вокруг себя группу учеников, готовых за ним следовать, мы можем опасаться, что они представляют угрозу нашей безопасности или благополучию. Каковы его мотивы? — спрашиваем мы. А если он шарлатан? Возможно, что он гений. Не исключено даже, что он послан Господом.

Для проверки характера его откровений, мы должны воспользоваться критерием здравого смысла. Если у нас есть возможность, мы можем внимательно изучить: (1) Разговаривал ли он с Богом один на один или в присутствии других? Если в одиночестве, то мы, вероятно, должны удивляться легковерности его последователей. (2) Может ли кто-либо подтвердить его утверждения? Были ли другие свидетели? Являются ли они его сторонниками? Если так, то мы не можем быть полностью уверены в их искренности. Какие из этих свидетелей могут быть признаны надежными? Насколько они внимательны в своих наблюдениях, объективны в своих суждениях и способны раскрыть софистику, обман или иллюзии? (3) Могут ли быть даны совершенно обыкновенные объяснения ссылкам на опыт откровения? Страдает ли «пророк» галлюцинациями? Являются ли «опыты» хитростью или шуткой? Не были ли на месте получения «откровения» спрятаны микрофоны «ли громкоговорители, что может объяснить услышанные голоса «свыше»? Употребляет ли он наркотики?

Здравый смысл заставляет нас быть разумно осторожными. Предположим, что «пророк» заявляет, что он искренен и повелевает вам отдать ему все ваше имущество, оставить семью, принести ему и его делу в жертву все, включая вашу жизнь. Как вы поступите? Готовы ли вы следовать его приказаниям? Или вас раздражала бы его дерзкая самонадеянность? К сожалению, ни один из классических случаев откровения не удовлетворяет требованию здравого смысла. Мы обнаруживаем, что претензии на божественные откровения неподтверждаемы.

Моисей был в одиночестве, когда, как он заявлял, произошла его встреча с Богом. Мы можем спросить: насколько Пятикнижье точно передает слово Божье? Было ли оно искажено и приукрашено последующими поколениями верующих? Согласно Библии, Моисей смог убедить древних израильтян в том, что он пророк Господа и получает откровения от него. Моисей запрещал каждому входить в скинию собрания или подниматься на гору Синай, где он получил десять заповедей. Встреча Моисея с Иеговой на горе Синай проходила без свидетелей. Почему в этом случае мы должны принимать на веру, без всяких доказательств правдивость аргумента о божественном откровении, полученном Моисеем?

Ни один из авторов Нового Завета не знал Иисуса непосредственно. Канонические Евангелия основаны на противоречивых слухах и устной традиции. Упоминаемые в Библии чудеса, совершенные Иисусом, не подтверждены независимыми или беспристрастными наблюдателями. Точно так же, как видение Господа Павлу по дороге в Дамаск. Никому, кроме него Иисус не был виден. Никто не может подтвердить истинность его слов.

Мухаммад был один, когда он впервые встретил ангела Джибрила. После он побежал домой и рассказал все своей жене. Хотя она поверила ему, поначалу ему с трудом удалось убедить своих соседей в своей божественной миссии. Только после того, как он покорил соседний город, он смог возвратиться и покорить свой собственный народ. Вся исламская вера выросла из исступленного мистического опыта Мухаммада.

Джозеф Смит получал откровения от ангела Морони, сына Мормона, на холме возле своего дома, а еще раньше в роще через дорогу. Эти откровения ничем и никем не были подтверждены.

Существует четвертый критерий, который мы должны прилагать ко всем сообщениям, особенно когда они входят в противоречие с обыденным опытом: сверхъестественные утверждения требуют сверхстрогих доказательств. Человеческие показания часто путаны, особенно в случаях эмоционального возбуждения. Желание уверовать обычно сопровождается склонностью к преувеличению и приукрашиванию фактов ради удовлетворения чувств верующих. У сильной харизматической личности может быть значительно повышена способность влиять и убеждать других.  Я думаю, мы должны крайне осторожно относиться к утверждениям, содержащимся в так называемых священных книгах. Они не имеют достаточного подтверждения. Свидетельства, представленные в их поддержку, основываются на слухах. Откровения часто оказывались не более, чем снами. Древние были склонны принимать такие сообщения за чистую правду без должного исследования. Описания откровений часто делались людьми, которые не только сами верили в них, но стремились убедить в их истинности других. Они не были записаны нейтральными, объективными или беспристрастными свидетелями. Таким образом, мы должны быть осторожны в оценке утверждений, сделанных на основе феноменов, объявляемых откровениями.