Российское гуманистическое общество

www.humanism.ru

3. Философия реального гуманизма

Споры о реальном и абстрактном гуманизме начались не сегодня. Своими истоками дискуссия уходит в 30-годы на Западе и в 60-е у нас, в СССР. К сожалению, это часто забывается участниками диалога о гуманизме, возродившегося на рубеже веков.

Началом дискуссии послужила публикация марксовых «Рукописей 1844 г.» на языке оригинала в 1932 г. в Германии. В 1956 году они вышли в русском переводе* и оказали огромное влияние на молодое поколение философов-марксистов, которые только еще вступали в научную жизнь. Позднее за ними закрепится название «шестидесятников». Перефразируя слова Энгельса, сказанные им по поводу появления книги Л. Фейербаха «Сущность христианства», все мы стали сразу младомарксистами.

Европейские философы, придерживающиеся самых различных политических взглядов, начиная от философов Франкфуртской школы, стоявших на социал-демократических позициях (Адорно, Ландсхут, Маркузе и др.) и кончая правоклерикальными, рассматривали «Экономическо-философские рукописи» - такое название «Рукописи 1844 г.» дали в 1956 г. издатели в СССР, - как важный источник для нового понимания не только генезиса марксизма, но и марксизма в целом.

Представители Франкфуртской школы увидели ценность «Рукописей 1844 г.» в постановке и решении Марксом таких философско-антропологических проблем как природа и родовая сущность человека, отчуждение, этико-гуманистические вопросы. С их точки зрения, идеи «Рукописей» нашли свое продолжение и развитие в более поздних работах, которые в свою очередь не могут быть поняты без уяснения идей ранних работ Маркса.

Перечитывая сегодня работы Маркса середины 40-х годов, обнаруживаешь, как многомерна концепция Маркса, какое многообразие подходов он демонстрирует при анализе действительности. Маркс дает и социально-экономические, и социально-политическое, и философско-антропологическое измерение человеческого бытия.

Но вместе с тем, вспоминая идеологическую атмосферу того времени, видишь, какую печать она накладывала на нас, на наше мышление. Неукоснительно следуя ленинским характеристикам генезиса марксизма, кстати, не знавшего многих работ Маркса 40-х годов: «Рукописи 1843 г.», «Рукописи 1844 г.», «Немецкой идеологии»…, мы не увидели, какой простор открывали эти работы для развития марксисткой философии в ХХ веке, в том числе и для диалога с западной философией.

А то, что такой диалог был возможен, свидетельствует интервью с М. Хайдеггером в 1969 году. На прямые вопросы французских журналистов, «…возможна ли связь Маркса и Хайдеггера? Думаете ли Вы, что между Вашей мыслью и марксизмом могут возникнуть в будущем «точки соприкосновения»? Хайдеггер ответил: «Может быть, почему бы и нет?» И в этой связи заметим, что он в 60-е годы перечитывал ранние работы Маркса, в том числе и «Рукописи 1844 г.», которые издал его ученик Ландсхут. Позиция М. Хайдеггера не была исключением. Примерно таких же взглядов придерживались Сартр, Фромм, Шафф и др.

Сегодня кажется странным, но именно гуманистический пафос «Экономическо-философских рукописей 1844 года», философско-антропологическая проблематика, связанная с выявлением природы человека, гуманистическое измерение бытия человека меньше всего заинтересовали официальную марксистско-ленинскую философию.

Ранние работы Маркса были названы «бесспорно, незрелыми произведениями», гуманизм Маркса в них характеризовался еще как «абстрактный гуманизм», якобы преувеличиваются Марксом «исторические заслуги Фейербаха»… Несамостоятельность Маркса видят также в использовании им фейербаховской терминологии, от которой он вроде бы позднее откажется. К числу таких терминов относится «родовая сущность», «природа человека». Считалось, что понятие «родовая сущность человека» несовместима с признанием человека как социального типа, с анализом его классовой принадлежности.

В действительности Маркс от этой терминологии не отказывался, ею он пользуется и в зрелых произведениях, включая «Капитал». Например, в «Нищете философии» он пишет «… Вся история есть не что иное, как беспрерывное изменение человеческой природы». А в «Капитале» говорит о смысле истории как о «развитии богатства человеческой природы»[1].

Особо хотелось бы подчеркнуть, что в марксовом определении «коммунизма как завершенного натурализма = гуманизму, а как завершенный гуманизм = натурализму»[2], тоже видели несомненное влияние Фейербаха.

И совсем не вписывался в официальную марксистско-ленинскую идеологию тезис Маркса: «Коммунизм есть необходимая форма и энергический принцип ближайшего будущего, но как таковой коммунизм не есть цель человеческого развития, форма человеческого общества»[3]. Но если коммунизм как форма общества не является целью, то что тогда таковой может быть? Всестороннее развитие личности как разрешение противоречия между индивидом и родом, «проявление им себя на деле как действительного родового существа, т.е. как человеческого существа, возможно только тем путем, что человек действительно извлекает из себя все свои родовые силы…»[4].

Следовательно, делает вывод Маркс, коммунизм должен быть и практическим гуманизмом снимающим отчуждение человека. Маркс пишет, что «коммунизм, в качестве снятия частной собственности, означает требование действительно человеческой жизни, как неотъемлемой собственности человека, означает становление практического гуманизма». И только после всего этого «возникает положительно начинающий с самого себя, положительный гуманизм»[5].

Сделаем одно пояснение. В «Предисловии» к «Экономическо-философским рукописям 1844 г.» Маркс пишет, что идеи «Рукописей» он разовьет и представит в виде ряда самостоятельных брошюр. Несомненно, что «Святое семейство», «Немецкая идеология», «Нищета философии» и представляют из себя этот ряд. Именно в «Святом семействе» Маркс воспользуется выражением «реальный гуманизм»[6].

Какой смысл вкладывал Маркс в это определение? Попробуем ответить на этот вопрос, перечитав еще раз Маркса, так как ответ на вопрос по существу является раскрытием специфики, природы марксистского гуманизма как философской теории.

Нам представляется, что марксистский гуманизм, совпадающий с коммунизмом, является единством революционно-критической практики, направленной на снятие отчуждения, на гуманизацию действительности, на создание «для всех людей таких условий жизни, при которых каждый получит возможность свободно развивать свою человеческую природу»[7] и философской теории самой человеческой природы. Другими словами, марксистский гуманизм является действительно реальным гуманизмом, так как он представляет единство двух сторон: практико-преобразовательный и теоретико-философской.

Первая сторона реального гуманизма – социально-философское обоснование гуманизации действительности, т.е. такого революционного преобразования мира, чтобы он соответствовал человеческой природе, персонифицированной родовой сущности человека, во имя который и совершается преобразование мира, разрешение противоречий между природой и обществом, индивидом и родом, сущностью и существованием… Следовательно, реальный гуманизм является единством социально-философской теории общества и философско-антропологической теории человека.

Таким образом, исследование гуманизма может идти в двух аспектах, в зависимости от познавательных и социально-практических задач. Однако, в отечественной литературе советского периода на первый план преимущественно выступал революционно-практический аспект гуманизма, поскольку другой аспект часто отождествлялся с абстрактным гуманизмом, с гуманизмом нереализуемых принципов, с морализаторским человеколюбием. Такое противопоставление двух аспектов гуманизма искажало природу марксистского гуманизма[8].

Гуманизм Маркса является реальным, в каком бы аспекте мы его не рассматривали. Является он реальным и в том случае, когда мы исследуем его и как философию человека: он рассматривает реального человека. Не мистифицированную природу как некую субстанцию изолированного человека, а родовую сущность человека, в качестве которой выступает совокупная человеческая культура. Или, как говорит Маркс, «сумма производительных сил, капиталов и социальных форм общения, которую каждый индивид и каждое поколение застают как нечто данное, есть реальная основа того, что философы представляли себе в виде «субстанции» и в виде «сущности человека», что они обожествляли и с чем боролись»[9]. Недостаток домарксистских философских концепций человека и гуманизма заключался именно в том, что предметный мир и чувственно-предметная деятельность не рассматривались в связи с сущностью самого человека. Поскольку деятельность человека понималась только как «работа», диктуемая нуждой, необходимостью, внешними обстоятельствами. И потому она не могла заключать в себе основу родовой сущности человека.

Родовая сущность человека, не есть некая абстракция, говоря словами Маркса, «не есть абстракт, присущий отдельному человеку». И тем не менее, совместимо ли признание родовой сущности человека с анализом человека как социального типа? Если не совместимо, то до конца абстрактность гуманизма не преодолевается.

Анализ работ Маркса показывает, что вполне совместимо. Родовая сущность человека не есть комплекс неизменных, всегда равных самим себе признаков и черт человека. Это исторически изменяющийся процесс человеческой деятельности. Каждый индивид есть представитель рода человеческого, и его сущность – момент развивающейся исторически родовой сущности, хотя при этом каждый человек остается представителем определенной социальной группы, которую он персонифицирует.

Гуманизм марксистской философии заключается не в том, что марксизм провозглашает человека высшей ценностью, руководствуясь при этом какими-то вечными, абсолютными нравственными постулатами. Гуманизм в том, что марксизм перестает искать источник гуманизации человеческого бытия вне бытия, искать в чем-то внешнем по отношению к человеку. Он находит его в деятельности самого человека. Выражение «реальный гуманизм», употребляемое Марксом в 40-е годы, взятое в контексте его философии, позволяет нам сегодня увидеть в нем не следы еще не преодоленного абстрактного антропологизма Л. Фейербаха или использование терминологии, не адекватной новому содержанию, а характеристику принципиально нового философского мировоззрения, гуманистического по своей сути.

«Реальный гуманизм» - это, прежде всего, гуманизм, который по своей практической направленности носит революционно-критический, преобразовательный характер, ставящей целью преодолеть отчуждение родовой сущности. Но вместе с тем «реальный гуманизм» означает, что он научно обоснован. В результате чего он становится действительно, по существу, реальным, а не гуманизмом долженствования. Философская теория сущности человека вместе с тем оказывались и теорией, обосновывающей необходимость гуманистического обновления общества как подлинно гуманистического освобождения человека.

В заключение вернемся к тезису Маркса и Энгельса о реальном гуманизме, которым начинается «Предисловие» к «Святому семейству», так как после всего сказанного смысл тезиса становится еще яснее. Полностью данный тезис звучит так: «У реального гуманизма нет в Германии более опасного врага, чем спиритуализм, или спекулятивный идеализм, который на место действительного индивидуального человека ставит «самосознание» или «дух» и вместе с евангелистом учит: «Дух животворящ, плоть же немощна». Совершенно очевидно, что реальный гуманизм – это философия действительного человека. Действительный человек – это мир человека, человек, взятый в единстве со своим миром.

В конце своей жизни Ф. Энгельс, вспоминая время работы над «Святым семейством», напишет «Надо было заменить культ абстрактного человека, это ядро новой религии Фейербаха, наукой о действительных людях и их историческом развитии. Это дальнейшее развитие фейербаховской точки зрения, восходящее за пределы философии Фейербаха, начато было в 1845 г. Марксом в книге «Святой семейство»[10].



* Маркс К., Энгельс Ф. Из ранних произведений. – М., 1956.

[1] См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 4. – С. 102. Т. 26. Ч. II. - С. 123.

[2] См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 42. – С. 116.

[3] См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 42. – С. 127.

[4] См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 42. – С. 159.

[5] См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 42. – С. 169.

[6] Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 2. – С. 7, 139, 146.

[7] Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 2. – С. 554.

[8] В исследованиях по гуманизму в последнее время наблюдается тенденция преодолевать противопоставление двух исследовательских направлений. В частности это заметно в книги В.Д. Жукоцкого «Основы современного гуманизма: российский контекст» М., 2006.

[9] Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 3. – С. 37.

[10] Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 21. – С. 299.