Самобытный исследователь гуманизма
Валерий Кувакин
Под псевдонимом Я. Полондум Дмитрий Юрьевич Баянов опубликовал трилогию о гуманизме: книга первая «Гуманизм – Единственный Путь! Факты и мысли», книга вторая «Гуманизм – Единственный путь! О Судьбе Гуманизм в России» и книга третья «Гуманизм – единственный Путь! Мысли о Ноосфере».
Дмитрий Баянов – человек самобытный, идущий своим собственным путем, а не в рамках какой-то научной традиции. Его книги – наглядное тому свидетельство. Его представления о гуманизме накладываются на самые различные стороны культуры, политики и истории, что делает идею гуманизма не абстрактной, а вплетенной во все стороны жизни мирового человечества. Но, пожалуй, более всего его волнует совсем недавнее прошлое России, он все еще по-диссидентски переживает советскую историю и ищет объяснения происходившего и происходящего в трех «Великих Идеях» - большевизме, марксизме-ленинизме и сталинизме, - как если бы они уже не отошли в прошлое. Столь же эмоционально он пишет о «Зрелом Социализме», пытаясь проследить подземные пути гуманизма. В главе «Итоги ХХ Века» он заключает: «…под воздействием всего лучшего (да, конечно, и худшего) что было и делалось в ХХ веке, Призрак Коммунизма удалился, уступив место Идее Гуманизма» (Кн. 1, с. 52).
Идея гуманизма связана у автора с несколькими теоретическими источниками (не считая тех достижений мировой культуры, которые и создали ее реальных гуманистический базис): гуманизм молодого Маркса, словарные определения гуманизма в БСЭ, особенно дефиниция гуманизма, данная В.Ж. Келле, и те международные манифесты гуманизма, которые стали публиковаться, начиная с 1933 г. (Гуманистический манифест I) и по настоящее время.
Между тем, Д. Баянов развивает натуралистическую теорию генезиса гуманизма, указывая на ум и совесть человека как начала, которые, с одной стороны, уходят вглубь животной природы, с другой – позволяют человеку вступить на путь гуманизма. Ум и совесть – два «глаза» Разума, они определяют природу человека и его историческую судьбу.
В свете этих начал автор рассматривает мировую историю, в которой природа человека получает свои конкретные выражения и модификации. По убеждению Д. Баянова, мировой опыт позволяет построить гуманистическое понимание истории и теорию гуманизма. Этим выводом заканчивается первая книга трилогии.
Вторая книга целиком посвящена трудной судьбе гуманистической идеи в России. В ней он концентрирует свое внимание на таких ключевых фигурах отечественной истории, как Иван Грозный, Петр Первый и Екатерина Великая. Иван Грозный сыграл зловещую роль по отношению к гуманности в России, «он изменил благу родины и предал человечность» (Кн. 2, с. 15). Петр Первый – создатель империи, но как и Грозный, он наводил «”порядок” в стране с помощью несвободы, делая все возможное и невозможное, чтобы несвободу усилить» (так же, с 28).
Далее автор предлагает своего рода иллюстрированную отечественную историю XIX– XXвв., предлагая читателю множество зарисовок о Пушкине и Чаадаеве, Александре I, и Александре II, Николае II, Александре Ульянове, Льве Толстом и др. Столь же фрагментарно выстроены и главы о советском периоде российской истории, когда Д. Баянов приводит обширные выписки из А. Микояна, рассказывает о Ленине, Сталине, К. Симонове. Заключительная глава этой второй книги трилогии завершается описанием авторского опыта диссидентства в СССР.
Общий смысл этих зарисовок – показать, что гуманизм так и не укоренился в России, что ее судьба оказалась изломанной и трагичной. И, в конце концов, «так и не познавшие гуманизации коммунисты и комсомольцы принялись рьяно и по-большевистски строить в России капитализм» (там же, с. 233) и потому в деле прогресса человечности «задачи века XIXвсе еще с нами» (там же с. 235).
Заключительная книга трилогии посвящена тому, что в общей форме можно назвать концепцией ноосферного гуманизма. Автор полагает, что на пути создания Ноосферы произойдет рождение глобального Разума, который и сможет решить вопрос о гуманизме, демократии и справедливости в масштабах планетарного человечества. Автор поддерживает в этой связи многие положения документа «Манифеста 2000. Призыв к планетарному гуманизму», но коль скоро речь идет о будущем, его не оставляет сомнение в достижимости человечеством светлого гуманистического будущего. И потому он заканчивает словами: «Сможет ли человечество сделать спасительный поворот и направиться к выходу?» (Кн. 3, с. 112).
Оценивая труд Д. Баянова в целом, нельзя не видеть грандиозности замысла автора, его искренней обеспокоенности судьбой гуманизма в России и мире, его напряженного поиска ответов на вековечные проблемы людей: свободы, справедливости, мира и благополучия. Быть может, самым ценным в этой трилогии является дух вдохновения и решимости увидеть и передать нам истину о гуманизме. Но, увы, одного желания в этом деле недостаточно. И тем более этому не помогают фрагментарность повествования, многочисленные исторические экскурсы о достаточно известных событиях и обширные цитаты исторического содержания. Столь же отрицательно сказывается слабое знакомство автора с историей мирового гуманизма последних 100 – 150 лет. Автор ограничил себя в основном марксистской и советской историографией и ему трудно представить, насколько широк современный гуманизм, насколько богат он идеями и практикой. Дмитрий Баянов – свободный исследователь гуманизма. Это замечательно. Но он практически полностью свободен от какой-либо научной школы или традиции в исследовании гуманизма. Отсюда все его плюсы и все минусы.
И, тем не менее, написаны хорошие, поучительные книги. Они очень эмоциональны, в них много ценных идей. Они субъективны в хорошем смысле этого слова. Они учат многому и расширяют наше представление о бытовании человечности и бесчеловечности в мире, особенно в России.