Российское гуманистическое общество

«Я» — одно из самых употребляемых слов языка, но что же все-таки произносится с его помощью?

Существует ли «я» у животных и растений, придумали ли его люди? Как будет выглядеть понятие о «я» в далеком будущем? Что такое «не-я»? Как определить границу между «я» и «не-я» и что она означает?

Дискуссия, организованная РГО, прошла 14 апреля 2018 года в Малом Зале Сахаровского Центра.

Владимир КАГАНОВ

Идеи В. И. Вернадского и П. Тейяра де Шардена о ноосфере (мысль как планетарное явление) сегодня широко известны. И неудивительно, что эти идеи привлекают к себе внимание гуманистов, которых вдохновляет перспектива гуманизации ноосферы Земли. В частности, в учебнике «Человечность человека. Основы современного гуманизма» [1] есть целая глава «Ноосферный гуманизм», написанная д. т. н. И. М. Борзенко.

 Однако большинство ученых критически относятся к самой идее ноосферы, не имеющей ясного научного содержания. Биосфера, антропосфера и техносфера – это реальные научные понятия, имеющие вполне реальные объекты изучения, которые можно увидеть и, как говорится, пощупать руками. Между тем, ноосфера чаще всего фигурирует как спекулятивное, ненаучное и во многом мистическое понятие, не имеющее хорошо определенного объекта, доступного изучению (вроде Мирового Духа или Мирового Разума). Сфера мысли, абстрагированная от реальных носителей этих мыслей, может существовать лишь в воображении как некая виртуальная реальность. Может показаться, что никакого научного учения о ноосфере не существует, так как не существует самого объекта изучения. Поэтому следует либо совсем отказаться от этого понятия, оставив его религиозным мыслителям, либо уточнить его смысл, чтобы оно было пригодно для научного обсуждения. Пока что ноосфера – это, скорее, художественный образ, метафора, дающая представление о коллективном разуме человечества. Возможно, понятие «планетарный разум», не претендующее на научность, более удачно, чем понятие «ноосфера» (между прочим, американский ученый и философ П. Куртц предпочитает говорить о планетарном разуме и не использует понятие «ноосфера»).

ЗАЯВЛЕНИЕ РОССИЙСКОГО ГУМАНИСТИЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА В СВЯЗИ С РЕПРЕССИЯМИ ПРОТИВ УЧАСТНИКОВ ОБЩЕСТВЕННЫХ АКЦИЙ 5 МАЯ 2018 г.

5 мая 2018 года оппозиционная акция, «Он нам не царь», прошедшая в десятках российских городов, сопровождалась массовыми задержаниями её участников сотрудниками полиции. Всего, по данным ОВД-инфо, было задержано 1600 человек, в том числе в Москве 719 человек. Среди участников и задержанных большинство – молодые люди, в том числе подростки старшего школьного возраста. Фото и видеокадры с изображениями подвергнутых насилию, поваленных на землю 15 - 17-летних подростков, в том числе девушек, не могут не вызвать возмущения и протеста у каждого честного и порядочного человека.

Отличительной особенностью данной акции стало появление на ней представителей Центрального Казачьего Войска, военизированной, традиционалистской организации, финансируемой из государственного бюджета. Казацкая нагайка была символом подавления политической свободы в Российской Империи, и сегодня этот традиционный символ деспотизма вновь вернулся на улицы российских городов.

Валерий Кувакин

Размещая текст о философии Н. Бердяева на сайте Российского гуманистического общества, я вполне отдаю себе отчет в том, что он может показаться неуместным или даже не совместимым с идеей светского гуманизма и его духом. Тем не менее, я делаю это, принимая во внимание ряд соображений. Первое – это то, что Бердяев – самая яркий представитель христианского гуманизма в России, борец за новый, христианский гуманизм, основанный на свободе, творчестве и достоинстве человека. Его переосмысление христианства проходило в русле либерализма и защиты прав человека. Это дорогого стоит, поскольку в России гуманизму при встрече с православием очень не везло. Ригоризм православной веры, сковывание ее обрядами и послушанием, жертвенностью и смирением были несовместимы с оптимизмом гуманизма, а союз православной церкви с государством существенно сужал возможности всякой реформации и открытости православия, интеграции в нее ценностей и достижений светской культуры. Не случайно гуманизм и религия встречались по преимуществу вне церкви – в художественной культуре, в среде светских богословов и публицистов. Достаточно назвать в этой связи имена А. Пушкина, Ф. Достоевского, Л. Толстого, В. Соловьева, Н. Бердяева, Д. Мережковского. В целом это обогащало традиции гуманизма в русской культуре. В этом случае не имело значение, являются ли мировоззрения идеалистическими или материалистическими, ориентированными на ценности христианства или научного метода и научной картины мира. Да и реальный историко-философский процесс полон многочисленных примеров «гуманистической солидарности» между мыслителями разных философских школ: Н. Бердяев мог высоко ценить идеи Н. Михайловского, В. Соловьев – некоторые концепции Н. Чернышевского и т.д.