Российское гуманистическое общество

Лев Исаакович Шестов (Шварцман) (31 января 1866 — 20 ноября 1938) родился в Киеве в семье тек­стильного фабриканта. После окончания гимназии по­ступил на математическое отделение Московского уни­верситета, затем перешел на юридический факультет, но закончил образование в Киеве в 1889 г. Сведений о ду­ховном развитии молодого Шестова крайне мало. Од­ним из немногих источников, проливающих некоторый свет на мировоззрение Шестова в 80-х годах, является вступительный очерк Б. Мартина к американскому изда­нию работы Шестова «Афины и Иерусалим» (см. 154). Некоторые биографические данные о Шестове приво­дятся Джорджем Клайном в его монографии «Религиоз­ная и антирелигиозная мысль в России» (см. 152). Изве­стно, что как в Киевской гимназии, так и впоследствии в Московском университете у него были стычки с адми­нистрацией из-за участия в политической деятельности. В годы учебы в Москве Шестов интересовался главным образом экономическими и социальными вопросами и написал обширную статью по рабочему вопросу с подза­головком «Фабричное законодательство в России» (см. 90, 204. 154, 15—16). В Киеве его докторская диссерта­ция, посвященная положению русского рабочего класса, была допущена к защите, но потом запрещена Москов­ским цензурным комитетом по политическим мотивам. Каковы же были социально-политические позиции Ше­стова в конце 80-х — начале 90-х годов? Этот вопрос остается открытым, тем более что сам Шестов ничего об этом впоследствии не писал. Шестов середины 90-х го­дов — это индивидуалист, эстет, сторонник французского символизма, творчества Мюссе и Бодлера, проявляющий интерес к тогдашней отечественной декадентской и мо­дернистской литературе и сам пробующий писать стихи В это время он сближается с дягилевским кружком и «Миром искусства». До революции Шестов совершал длительные заграничные поездки (1885—1898 гг. — Ита­лия и Швейцария; 1908—1914 гг. — Германия и Швей­цария).

Первое крупное произведение Шестова «Шекспир и его критик Брандес» вышло в свет в 1898 г. и почти не обратило на себя внимания; затем он издает работы «Добро в учении гр. Толстого и Ф. Нитше. Философия и проповедь» (1900) и «Достоевский и Нитше. Философия трагедии» (1903). От философско-психологического ана­лиза трагедий Шекспира через критику морализма и рационализма («проповедь») Шестов двигался к фило­софии трагедии, перераставшей в богоискательство. «Нужно искать того, что выше сострадания, выше добра. Нужно искать бога» (136, 2, 187) — таким призывом за­канчивался первый период его литературно-философ­ских опытов. Но он не торопился объявлять, что «бог жив» и обретен. Прежде ему предстояло выработать свой собственный стиль и методологию, в основу кото­рой были положены нигилизм, скептицизм и иррациона­лизм.

Книга «Апофеоз беспочвенности» (1905) была вос­принята многими как философский манифест Шестова. Сборники статей «Начала и концы» (1908) и «Великие кануны» (1911) непосредственно примыкали к «Апофео­зу беспочвенности» по тону и темам. В период с 1911 по 1914 г. Шестов пишет работу, полностью опубликован­ную только в 1966 г. под названием «Sola fide» (Только верою). В революционные годы он не выступал как от­крытый контрреволюционер, однако его сотрудничество в печатных органах политических и философских реак­ционеров («Мысль и слово», «Русская мысль») говорит о том, что классовая ориентация Шестова была непро­летарской и антиреволюционной. Не случайно поэтому он вскоре эмигрировал на Запад, где жил в основном во Франции вплоть до своей смерти.

Сразу же после приезда за границу Шестов был во­влечен в антисоветскую истерию, поднятую контррево­люционной эмиграцией. Результатом его «грехопадеция» в конкретную историю и политику была брошюра «Что такое большевизм?», в которой в качестве соци­ально-политического кредо автора выставлялся прими­тивный буржуазно-помещичий либерализм типа того, ко­торый был проанализирован и уничтожающе раскрити­кован В. И. Лениным в работе «Гонители земства и Аннибалы либерализма». В эмиграции Шестовым было написано большое количество статей, а также такие ра­боты, как «Власть ключей» (1923), «На весах Иова» (1929), «Киркегард и экзистенциальная философия» (1939). Уже посмертно были опубликованы «Афины и Иерусалим» (1951) и «Умозрение и откровение» (1964).

Духовную эволюцию Шестова трудно реконструиро­вать по многим причинам: из-за ее неопределенного со­циально-политического характера, неучастия Шестова в коллективно-программных выступлениях русских идеа­листов, его постоянного скептицизма, нигилизма, косвен­ной манеры изложения. Единственное, о чем можно с уверенностью сказать, что, начав как литературный критик и морализирующий эстет ницшеанского типа, Шестов углубился вскоре в традиционно-метафизиче­ские и «проклятые» вопросы: в чем смысл жизни и смер­ти? что есть истина, человек, его судьба и т. п.?

Мировоззренческий «позитив» Шестова долгие годы был почти не выявленным, однако общая его эволюция, начиная с 90-х годов, свидетельствовала о неустойчивом, но неуклонном движении к религиозной философии. Особенность ситуации в случае с Шестовым состоит не в том, что он колебался признать существование бога: он колебался говорить о нем что-либо утвердительное. Шестов был гораздо более «богоискателем», чем, напри­мер, Булгаков, Бердяев или Мережковский, которые безоговорочно причислили себя к религии и приступили к построению религиозной философии и составлению различных религиозно-мистических проектов вселенского масштаба. Шестов едко высмеивал за это своих коллег по духовному декадансу (см. 129). Тем не менее в ра­боте «Sola fide» (1911 —1914) религиозные мотивы впер­вые получают явный перевес над нигилистическими к скептическими. И хотя Шестов и здесь избегал приво­дить свои собственные, сколько-нибудь развернутые фи­лософские доводы в пользу веры, с этого времени можно говорить о нем как о религиозном философе с затянувшимся переходом от богоискательства к «позитивной» религиозной философии. Он не создал системы религи­озной философии, да это и не предполагалось самими принципами шестовского экзистенциализма сугубо ир­рационалистического, можно даже сказать антигности­ческого, типа. Последние его работы «Афины и Иеру­салим» и «Умозрение и откровение» говорят лишь об окончательном и бесповоротном выборе Шестова. Бог был признан здесь единственным спасителем беспомощ­ного, отчаивающегося и погибающего человека. Так как философия Шестова имела ярко выраженный богоиска­тельский характер, то ее удобнее всего анализировать в ходе установления основных признаков движения этого мыслителя ко все более догматическому фидеизму, вере в бога.