Российское гуманистическое общество

3. Творчество — реальное и естественное чудо

Постулируя принцип субстанциального творчества, я имею в виду возможность экстраполяции признаков реального человеческого творчества на другие реальности с целью объяснения или метафизического «доказательства» субстанциальности человека.

Сведения о творчестве мы можем черпать из двух источников: (1) из самой творческой деятельности людей и ее осмысления и (2) из религиозных мифов о божественном творчестве. Ограничусь первым.

Творчество значимо по многим причинам. Его справедливо считают высшим и лучшим проявлением личности, ее познавательных способностей, нравственных стремлений и эстетических потребностей, продуктивным и позитивным состоянием воли, действия, энергии, свободы. Суть творчества состоит в создании, порождении новой реальности, новой ценности или нового смысла. Область творчества поистине универсальна. Практически все можно делать творчески. Кажется, [327] нет и не может быть таких областей действительности, где творчество было бы абсолютно невозможно. Творчество связано с гениальностью, как экстраординарностью, необычностью и силой, на которую потенциально способен каждый из нас. Творчество связано с замыслом как идеалом и замыслом как действием, результатом которого должна быть не только новизна и воплощение идеала как основной идеи замысла, но и преображение, потрясение реальности в результате достижения этого замысла как идеала. Иначе говоря, в замысел подлинного гениального творческого акта входит элемент «мессианства» и «спасения», то есть мысль, мечта и надежда, что в случае соответствия замысла и результата эффект будет преображающим, то есть мир будет радикально новым. Для творчества политического — это достижение идеального социального состояния, для художника — очищение мира воплощенным идеалом красоты, для моралиста — обретение и победа добра, для ученого — достижение абсолютной истины и соответственно обретение человеком абсолютной мощи. Таким образом, сам смысл подлинного творчества состоит в достижении невозможного, в реализации идеала, в прорыве за данное и уже достигнутое. В смысл творчества входят черты того, что я называю естественным чудом.

На каждом результате творческого акта лежит печать невероятного, невозможного и неповторимого. На каждом творческом акте лежит печать иррациональности и абсурда в том смысле, что творец делает творческие усилия даже в том случае, если шанс на успех невелик или просто равен нулю. Творческий шаг может делаться вопреки всем очевидностям, которые «запрещают» это делать. Творческий акт — единство веры, отчаянной решимости и безнадежности в отношении успеха, поскольку здесь всегда есть доля риска и необоснованности, элемент некоторой глупости: от действия наугад, методом «тыка», до усилия реализовать «безумную» идею или теорию. Да что там говорить: практически любая философская доктрина — это «безумная» теория.

Всякий творческий акт уникален, однократен и принципиально неповторим. Его невероятность проявляется и в том, что даже для самого творца его результат не бывает абсолютно предсказуемым, угадываемым и ясным до самого последнего момента творчества. Но и после его завершения человек склонен удивляться тому, как это у него получилось. В этой связи говорят о муках, вдохновении, одержимости в творчестве, о создании чего-то такого, что не только как бы превосходит возможности человека, но и в определенном отношении в своей реальности и ценности действительно превосходит человека. Кажется, что неведомым ему образом он входит в такие взаимодействия с [328] субстанциальными реальностями, в ходе которых порождается некий кумулятивный эффект и результатом его оказывается не только человеческое, но и что-то большее, относящееся к обществу, природе, неизвестности или ничто.

Не случайно самым удивительным и загадочным в творчестве является источник новизны, оригинальность и неповторимость замысла в результате творческого акта, что собственно и делает его творческим. «Откуда» эта новизна? Почему возможно то, что мы называем творчеством? Имеется ли какой-то особый смысл в творчестве?

Все эти вопросы имеют прямое отношение к области метафизических предположений, которые позволяют дать частью реалистическое, частью метафизическое объяснение проблемы генезиса, сущности и перспектив человека.

Всякий акт творчества связан с действием, а также с взаимодействием, и завершается воплощением. Взаимодействие кого с кем или чем? Во-первых, это некое взаимодействие человека с самим собой; во-вторых, это прямое или косвенное пребывание творца в обществе, в котором и реализуется творческий акт; в-третьих, здесь неустранима некоторая материализация, «обытовление», воплощение творческого акта в камне, звуках, слове и т.п.; в-четвертых, в творческий акт входит ничто как сокровенный исток, кладовая небывалого, нового, невероятного, что и составляет «материю» того специфического, которое делает творчество — творчеством, оригинальность — оригинальностью, неповторимость — неповторимостью, уникальность — уникальностью. В-пятых, в творчестве присутствует неизвестность. Она присутствует в процессе творчества как непредсказуемость и неопределенность, как неясность, как мука творчества и тот невидимый, но мощный барьер неизвестности, который надо преодолеть неизвестно как, то есть каким-то «озарением», «вдохновением», удачей или даже случаем, относительно которого можно только недоумевать и удивляться, но не понимать. Неизвестность входит и в результат истинно творческого усилия, который всегда гениален и внутренне бесконечен. Эта бесконечность намекает нам на то, что здесь всегда есть что-то еще — и всегда нам неизвестное, загадочное, притягивающее нас, соблазняющее на новые и новые смыслы, значения, открытия, интерпретации и озарения. За всем этим стоит она, неизвестность, неизвестность, ставшая сопричастной творчеству и его результату и по-своему укрепляющая и защищающая высокий, возможно, высочайший статус этого результата как реального и естественного чуда.

Не менее удивительны и уникальны последствия творческого акта. Между творцом и творением происходит драматический разрыв. [329]Кое-что напоминает здесь рождение ребенка. Мать делает все возможное, чтобы благополучно родить свое дитя. Родовые схватки потрясают ее, и она жаждет, чтобы оно как можно скорее появилось на свет. Но и сам ребенок совершает отталкивающие движения, ускоряя процесс рождения и помогая матери быстрее освободиться от родовых мук. Материнская забота и любовь не противоречат, а предполагают момент разрыва, взаимного отъединения матери и ребенка, которого можно будет с нежностью и восторгом взять на руки и показать всему миру.

Так и художнику не терпится воплотить свой замысел, пережить вздох облегчения, восторг удовлетворения и радости. Но вот творчество состоялось, и у творения начинается своя, независимая, непредсказуемая и каким-то образом самому творцу непонятная, а в чем-то иная, чуждая ему «объективная жизнь». Единство и разрыв, любовь и отчужденность, инаковость, близость и отдаленность, чувства творца как отца или матери творения и понимание его независимости и свободы, власть творца как создателя и чувство бессилия и невозможности определить судьбу своего творения — все это создает драматические отношения между Homo creaturecreans (человек — творческое творение) и результатами его творчества.

Таким образом, творчество — это тот, может быть, уникальный случай, когда все фундаментальные реальности взаимодействуют по инициативе, по «приглашению» человека. Он как субъект творчества выполняет ответственную и трудную миссию хозяина, встречающего у себя дома своих почетных соседей и гостей: бытие, общество, ничто и неизвестность. Именно в творчестве происходит не до конца нам ясное событие, транссубстанциально продуктивное и, надо полагать (или желать этого), позитивное взаимодействие. Однако в творчестве есть еще одна сторона, о которой я умолчал, но которая не менее значима (точнее многозначительна), чем те, которые были названы. В творчестве присутствует незавершенность, Это не противоречит тому, что имеется такой класс результатов творчества, который мы справедливо называем классическим или совершенным. Дело в том, что, как гениально писал Н. Бердяев в своем «Смысле творчества», в творчестве есть элемент трагизма, а не только свободы, радости, муки и вдохновения. Это трагизм несоответствия, разрыва между замыслом и результатом. Творческий порыв, страсть, мощь и мука, которые сплавляют воедино все фундаментальные реальности и порождают синтез, то есть одновременно гениальность, совершенство, новизну и уникальность результата творчества, в конечном счете, оказываются недостаточными, чтобы так выплеснуться в процессе [330] творчества, чтобы воплотиться в его результате полным, адекватным, абсолютным образом. Даже в гениальном замысле как мечте, надежде и идеале что-то остается (возможно, самое главное и решающее) нереализованным, недоступным, не выявленным, неиспользованным и невоплощенным.

В чем причина этого? Как можно объяснить «трагическую неудачу» любого, особенно гениального творческого акта? Имеется ли во Вселенной хотя бы один случай «удачного» творческого акта? На все эти вопросы можно попытаться ответить после обзора основных идей происхождения человека.